Манчестер и Санкт-Петербург связаны тесными узами побратимства около 50 лет. Другой великий оркестр из русского города — Заслуженный коллектив России — дал прекрасный концерт в переполненном Зале Bridgewater в 2012 году. Сегодня второй состав Петербургской филармонии выступил с богатой и разнообразной программой перед широкой и чрезвычайно благодарной аудиторией. 
Первая пьеса — Сюита «Карелия» Сибелиуса — немедленно очертила то, что определяет тембр оркестра: струнные — его сердце, они создают густой, выразительный центр, вокруг которого с наслаждением урчат виолончели и контрабасы. Особенно это было заметно в медленной части сюиты, а крайние разделы её возбуждённо гудели отдалёнными перекличкам валторн и фанфарами трубы. 
Высококлассное трио солистов присоединилось к оркестру для исполнения несколько забытого Тройного концерта Бетховена. Некоторую неизвестность его в контексте остального творчества этого композитора тяжело объяснить,  хотя концерт, конечно, менее ясный и необыкновенный, чем другие его сочинения, хотя он полон удивительной блестящей смеси остроумия и таинственности и тепло светится сольными партиями скрипки и виолончели. Александр Ситковецкий и Натали Клейн совершенно исполнили свои партии и искусно взаимодействовали с пианистом Фредди Кемпфом. Тембр виолончели Клейн был очень красивый, светлый и элегантный на начальных страницах, а позднее её инструмент словно запел в высоком регистре. Несколько преуменьшили её успех небольшие неточности в интонации. Она и Ситковецкий составили прекрасный дуэт в третьей части, но из трёх солистов только Кемпф, казалось, нашёл настоящую связь с оркестром.
В результате «мостом» между оркестром и солистами стал Дмитриев, который по этой причине большую часть времени смотрел налево, оставляя за спиной низкие струнные. Возможно по этой причине звучание оркестра базировалось на низких струнных, что создало немного традиционный, подлинно бетховенский звук, расцветило некоторые активные моменты и мрачные интроспективные уголки. Очевидно, что в таком подходе были свои преимущества, но из-за него некоторые мелкие детали оставились скрытыми . 
Тем не менее концерт был полон очень хороших моментов. Тесное взаимодействие Кемпфа с кларнетистом в медленной части было прекрасно, а очаровательное чувство мягкой таинственности, возникшее в конце этой части, получило продолжение в финале. Отголосок польского танца в Рондо поразил своей силой. Безо всякой снисходительности к переменам темпа в последних минутах финала концерт подошёл к концу. 
Досадно, что школьников, сидящих на хорах и так очевидно наслаждавшихся музыкой в первом отделении, увели по домам во время антракта. Они пропустили действительно совершенное исполнение столь любимой Второй симфонии Рахманинова. Она никогда не бывает слишком сентиментальной — действительно, подход Дмитриева был в основном довольно прагматичен, по существу, однако он по-прежнему продемонстрировал превосходное исполнение. 
Первая часть была выдержанна в подлинно ровном темпе, подход ко второй тоскливой теме был очень чётким, особенно в томящемся повторном проведении. В процессе развития мощь нарастала, указывая на неспешное, но решительное интонирование в Скерцо. Порой исполнение было немного более благовоспитанное и менее дикое, чем ожидалось, но трио было далеко от отсутствия характера. 
Кларнетист Адиль Федоров исполнил своё знаменитое соло в медленной части с предельной уверенностью и красотой тона, в особенности в нежных моментах. Дмитриев избегал развитой, раскрытой атмосферы трагедии, напротив он сливал воедино более тонко окрашенные звуки. Звук струнных  постоянно радовал тёмными тонами и богатым легато. Финал, в соответствии с окончанием симфонии, был задумчивым и слаженным. Главные темы были далеки от громогласности, а повторы в медленной части совершенно не слащавыми. Дмитриев создал тонкий и прочный рост в развитии коды, прежде чем провозгласил на последних страницах впечатляющий и весьма убедительный итог.
Перекличка Манчестер – Санкт-Петербург, конечно, должна быть сохранена, раз она приносит такие плоды.

Rohan Shotton