По всей стране голод. Из четырех вышедших в 1921 году фильмов – два о голоде. Первый, Александра Иванова-Гай «Голод», основанный на переделанной до неузнаваемости пьесе Леонида Андреева «Царь Голод»2 - вполне в духе советской пропаганды – о хороших бедняках и плохих кулаках. Второй – «Голод… голод…голод…»3 Владимира Гардина и Всеволода Пудовкина – смонтирован на основе документальных кадров, снятых в голодном Поволжье. Это была тоже агитация, но уже другого толка: фильм призывал мир обратить внимание на голод в молодой стране и помочь ей. Картину купила для показа Американская администрация помощи (American Relief Administration), оказавшая колоссальную гуманитарную поддержку Советской России в 20-е годы. О голоде слагаются стихи. В 1921-м Велимир Хлебников пишет стихотворение «Голод»:

…Дети, разведчики леса,
Бродят по рощам,
Жарят в костре белых червей,
Зайчью капусту, гусениц жирных
Или больших пауков — они слаще орехов.
Ловят кротов, ящериц серых,
Гадов шипящих стреляют из лука,
Хлебцы пекут из лебеды.
За мотыльками от голода бегают:
Целый набрали мешок,
Будет сегодня из бабочек борщ —
Мамка сварит…

И другое тогда же, «Трубите, кричите, несите!» о голоде в Поволжье:

Вы, поставившие ваше брюхо на пару
толстых свай,
Вышедшие, шатаясь, из столовой советской,
Знаете ли, что целый великий край,
Может быть, станет мертвецкой?

Страна разделилась не только на красных и белых, сытых и голодных, на бывших и победивших. Страна разделилась в буквальном смысле – на уехавших и оставшихся. И только, кажется, творческая элита еще не совсем понимала, что произошло. Она тоже разделилась – на эмигрантов и граждан Советской России, но многие уезжали не сразу, для них Европа оставалась местом обычных поездок, и было еще не понятно, что для неопределившихся границы скоро совсем закроются. Пока же мир людей искусства казался еще общим. Эмигрантский иллюстрированный журнал об искусстве «Жар-Птица», начавший выходить с 1921 года, публикует рецензию Саши Черного (он заведует литературной частью журнала) на сборник стихов Ахматовой «Подорожник», опубликованный издательством «Petropolis» — «… книжечка, увидевшая свет в Петербурге в безумные дни 1921 года». В этом же августовском номере Сергей Маковский в статье «Художественный театр за границей» больше поражается успехам Художественного в России:

«Ну разве не парадокс и не чудо? Ленинский Кремль, чрезвычайка, голод, комиссарская публика, грызущая семечки, артисты, в свободные часы «халтурящие» мерзлую картошку, чтобы как-нибудь подкормиться, и этот блестящий, не в пример Парижу и Вене, изысканный спектакль… на подмостках Театра, временно покинутого частью лучших своих сил!» 4. И конец статьи: «Между прочим, бюджет советского Художественного театра утвержден на будущий год в размере одного миллиарда семиста миллионов рублей…. Судьбы отечественных финансов тоже неисповедимы!»5

В объёмной статье «Перед картинами Судейкина» граф Алексей Н. Толстой (именно так подписана статья, граф еще не определился) рассуждает о судьбе русского искусства:

«Свинцовая туча надвигалась, покрыла Россию, и Империя, со всей трехсотлетней культурой, рухнула в бездну.
Век был изжит.
Вот, мы стоим по эту сторону бездны. Прошлое – груда дымящихся развалин. Что же сталося с искусством? Оно погибло? Или его уцелевшие остатки доживают век? <...>
Об русском современном искусстве, во всем его объеме, сейчас говорить трудно: оно раскидано по свету и только теперь начинает собираться в ячейки. Но <…> уже можно провидеть в нем новую кровь, свежую силу, преображение. Не осталось и следа разочарования и упадка. И уже ясно проступают его резкие грани: строгость, сила, простота, утверждение жизни, жажда овладения хаосом».6

Но в еще большей степени «жажда овладения хаосом» определяет политику новой Советской России. И в повестке этой политики, наряду с расстрелами инакомыслящих, жестокими подавлениями бунтов, принудительной высылкой дворян и интеллигенции – стремление спасти и максимально структурировать государство. 14 марта 1921 года на Х съезде РКП(б) вводится НЭП (новая экономическая политика), налаживаются контакты с иностранцами, в том числе и дипломатические: в 1921 году Народный комиссариат иностранных дел (им в это время руководит Георгий Чичерин) получает в свое распоряжение 38 особняков в Петрограде.

Культуру власть тоже стремилась упорядочить. Чего в этом стремлении было больше – прагматизма или романтизма? В любом случае, «спасатели» хотели доказать себе и миру правильность избранного пути и с энтузиазмом строили «новый мир». И в этом мире уживалось неуживаемое. Как написал Дмитрий Быков, «тогдашний Питер … был городом ожившей гофманианы», это был «город-призрак, по которому бродят тени бывших людей…».7

В 1921 году в Петрограде закрывается 93 предприятия.

В этом же году создается литературное объединение «Серапионовы братья», которое заседает в комнате Михаила Слонимского в знаменитом Доме искусств в особняке на Мойке, 59. Сюда привозят дрова и скудные пайки, значит, здесь можно жить. Созданный еще в ноябре 1919 года по инициативе Максима Горького и деятельном участии Корнея Чуковского, ДИСК, как сообщалось в одноименном журнале, «взял на себя задачу объединения, учета литературных и художественных сил Петрограда с целью использовать их для планомерной культурно-просветительной работы»8. Дом Искусств остался в истории уникальным местом одномоментного сосредоточения всего цвета русской культуры (просуществовал до 1923)9. Здесь живут и работают литераторы, художники, музыканты. В художественном совете – Добужинский, Альтман, Бенуа, в литературном – Блок, Замятин, Чуковский, Гумилев. В 1921 году со своей знаменитой лекцией о Пушкине в ДИСКе выступает Блок. Здесь собирается поэтическая студия Гумилева (именно в ДИСКе 3 августа 1921 года его арестовали), выступают Сологуб, Андрей Белый, свои стихи читают Мандельштам, Ахматова, Маяковский, устраиваются публичные лекции о Толстом, Леониде Андрееве, о Ницше и философии буддизма. В майском номере журнала «Жизнь искусства» за 1921 год в разделе «Разное» размещено объявление:

«В "Доме искусств" ближайшими вечерами явятся следующие: сегодня, в среду, 11 Мая – Вечер М.А.Кузмина, в Четверг, 12 Мая – лекция А.Ф.Кони "Гамлетовский вопрос в жизни", и в Воскресенье, 15 мая – лекция Н. Н. Пунина "О Пабло Пикассо"».10 Все эти бесконечно одаренные люди, по всей вероятности, совершенно искренне решали «гамлетовский вопрос жизни». Их молодость, совпавшая с молодостью страны, давала им надежду на победу нового искусства, которое совсем скоро подвергнется осуждению и гонению. А пока председатель Наркомпроса Луначарский еще считал возможным так наставлять одного из своих подчиненных: «Государство может пресекать вообще контрреволюционное, но заявлять: ему нравятся такие-то краски, такое-то сочетание слов, такое-то направление в искусстве — культурное государство не смеет». 11

В ДИСКе проходят и вечера камерной музыки. Но они занимают там скромное место. В целом же музыкальная жизнь в Петрограде была очень интенсивной. Работает Мариинский театр – теперь Петроградский государственный театр оперы и балета. Его художественным руководителем с 1918-го года становится Федор Шаляпин – он эмигрирует из России уже в 1922 году. С 1918-го постоянную труппу набирает бывший Михайловский театр, в 1921-м его возглавит дирижер Самуил Самосуд. В Консерватории директорствует Александр Константинович Глазунов, занявший пост еще в 1907 году. Он уедет из России, как и Шаляпин, в 1922-м. А пока и сам Глазунов, и профессора консерватории, из «бывших», дают концерты не только в залах, но и на заводах и фабриках. Играют и студенты; среди них Владимир Софроницкий, Марина Юдина, Дмитрий Шостакович. Концерты проходят повсюду – в Народном Доме (ныне – Мюзик-холл), в Хоровой капелле на Мойке, в Гербовом зале Эрмитажа. Играют и поют в клубах, подвальчиках, ресторанах, массовые музыкально-театральные и хоровые представления устраиваются на улицах, организовываются бесплатные народные музыкальные школы. Основы музыкальной политики определяются декретами Народного комиссариата просвещения, которым руководит Луначарский. Уже в начале 1918 года Музыкальный отдел Наркомпроса, возглавляемый тогда Артуром Лурье (его сместят уже в январе 1921 как не отвечающего идейным требованиям руководителя советским музыкальным искусством), издает Постановление, обязывающее регистрироваться всех участников концертной деятельности:

«Все деятели музыкального искусства от композитора и солиста до хоровых и оркестровых артистов, взятые на учет, обязаны работать через государство для народа, и работа эта будет радостной и легкой…»12

В том же 1918 году Музыкальный отдел Наркомпроса принимает Декларацию, в котором языком, далеким от чиновничьих циркуляров, формулирует основные задачи музыкального искусства, объявляя, по сути, о всеобщем музыкальном образовании. Публикуем ее фрагменты:

«МУЗЫКАЛЬНЫЙ ОТДЕЛ ПОЛАГАЕТ, что м у з ы к е е стественно суждено совершить светлое действие обновления в деле устроения жизни народов. Извечно музыка была мятежной сжигающей стихией и творчески формирующей силой. <…> Только пребывая в состоянии музыки, человек существует. Воспринимаемая всегда как подлинная действительность (самосознание) и мыслимая всегда как наибольшая абстракция (отрешенность), музыка есть мир высшей реальности. <…> В настоящие героические дни дух музыки дает о себе знать в кипящих ритмах мирового мятежа, мстя за забвение и расплавляя пласты мертвенных образований, поставленных ныне трепещущим, глухим человечеством, упорно и слепо сковывавшим его животворящую силу. <…> Музыкальный Отдел ОБЪЯВЛЯЕТ отныне музыку свободной от всех существующих до сих пор ложных канонов и правил музыкальной схоластики во всех ее проявлениях, как в области творчества, так и в области музыкальной педагогики. <...>
Музыкальный Отдел ОСУЩЕСТВЛЯЕТ в плане государственного строительства музыкальной культуры основы полного приобщения народных масс, статически таящих в глубинах своих дух музыки, к активному самовыявлению, вооружая их знанием и опытом. <...>
Через большие и малые показательные коллективы (оркестр, камерные ансамбли) и через хоровые общины проходит вся концертная деятельность, как демонстрация музыки.

Председатель Коллегии Музыкального Отдела: Артур Лурье
Члены Коллегии: Б.В.Асафьев, С.С.Митусов, А.П.Ваулин, В.Л.Пастухов» 14

Революционные преобразования в области музыкальной культуры, к счастью, не стали поводом для разрушения традиционных форм бытования концертной жизни. Это неудивительно: ведь культурой и, в частности, музыкой в молодой стране руководили образованнейшие люди. При МУЗО Наркомпросса создаются подотделы, один из них, академический, «отвечает» за серьезную музыку.

Одной из концертных площадок Петрограда для академической музыки становится зал Народного собрания на улице Лассаля, дом 2/9, известный для большинства его обитателей и посетителей как зал Дворянского собрания на Михайловской, 2. Здесь дают хоровые, камерные, сольные программы, но главное – играет бывший Придворный, а ныне Государственный симфонический оркестр. Государственным коллектив объявил себя самостоятельно сразу же после Февральской революции, на общем собрании 3 марта 1917 года. В апреле Временное правительство подтверждает этот официальный статус оркестра. После Октябрьской революции коллектив становится Государственным оркестром Наркомпроса РСФСР, но уже 19 октября 1920 года Распоряжением по Народному комиссариату просвещения ему присваивается название «Государственный симфонический оркестр». В это время оркестр возглавляет Сергей Кусевицкий – вплоть до своего отъезда из России в 1920 году. А весной 1921 года оркестр входит в состав новой организации – Петроградской государственной филармонии. Документ о ее создании подписан 13 мая 1921 года А.В.Луначарским и Б.Б.Красиным, сменившим Лурье на должности начальника Академического музыкального отдела (АКМУЗО).