Афиша

В первом концерте именного абонемента Академического симфонического оркестра прозвучат сочинения трех великих русских композиторов: Петра Ильича Чайковского, Сергея Васильевича Рахманинова и Георгия Васильевича Свиридова. Их творчество неотделимо от страны, культуры, языка. «Я русский в полнейшем смысле этого слова, – говорил о себе Чайковский – Я страстно люблю русского человека, русскую речь, русский склад ума, русскую красоту лиц, русские обычаи…» «Я русский композитор, и моя родина наложила отпечаток на мой характер и мои взгляды» – вторит ему Рахманинов. «Я – русский человек! И дело с концом. Что еще можно сказать?» – это уже Свиридов.

Творчество всех троих, при всей универсальности идей – безошибочно русское по своей природе. Чайковский в своей Четвертой симфонии (1877), прототипом которой сам композитор называл Пятую Бетховена, разрешает вечный вопрос противостояния человека и фатума, обратившись к стихии народного гулянья. (В финале он цитирует плясовую «Во поле березоньку». А в письме к адресату партитуры, Надежде Филаретовне фон Мекк, поясняет: «О, как им весело, как они счастливы, что в них все чувства непосредственны и просты! Пеняй на себя и не говори, что все на свете грустно. Есть простые, но сильные радости. Веселись чужим весельем. Жить все-таки можно»).

Подлинно русскую интонацию романсов Рахманинова, даже тех, чьей основой послужили переводы из Гейне или Мюссе, не спутаешь ни с чем. А в Музыке для камерного оркестра (это созданная в 1964-м оркестровая версия раннего Квинтета для фортепиано и струнных), одном из немногих сочинений Свиридова, где отсутсвует его любимый иснтрумент – «живой орган», хор – сквозь классические формы проступает «та самая» свиридовская интонация, которая только и могла осуществиться в нашей стране.

Итак, как говорил Суворов, «Мы – русские, какой восторг!»