Афиша

«Оратория “Времена года” подтверждает принадлежность Гайдна – наряду с Манном и Гете, Верди и Стравинским – к числу тех редких художников, которые в преклонном возрасте создавали сочинения, выдающиеся по смелости, изобретательности и новизне», – писал музыкальный критик Майкл Стейнберг.

«Времена года» – второе после «Сотворения мира» обращение Гайдна к жанру оратории. К моменту создания этой партитуры композитор, стоявший на пороге семидесятилетия, был одним из самых известных и уважаемых музыкантов Европы: позади остались долгие годы службы при дворе князей Эстергази, он наслаждался положением свободного художника и сопутствовавшим ему шумным успехом. Во время поездок в Лондон, предпринятых в 1790-е годы, композитор не только создал знаменитые Лондонские симфонии, которые считаются вершиной его симфонического творчества, но и познакомился с музыкой Генделя. Особенно сильное впечатление на него произвело исполнение генделевских ораторий: в итоге Гайдн стал большим почитателем композитора и загорелся идеей самому попробовать силы в этом жанре.

Премьера оратории «Сотворение мира» в 1798 году стала едва ли не самым большим успехом в жизни Гайдна. В основу либретто его второй оратории был положен текст одноименной поэмы Джеймса Томсона, значительно сокращенный бароном ван Свитеном, который ранее также выступил либреттистом оратории «Сотворение мира». В итоге на первый план выдвинулась внешняя сюжетная канва, связанная с картинами крестьянской жизни; философские размышления поэта о роли человека в божественном устройстве мироздания почти исчезли из текста, одним из исключений стала, например, ария Симона, где смена времен года сравнивается с этапами человеческой жизни.

«Времена года» явили слушателям синтез многих характерных для XVIII века тенденций: автор мудро и обстоятельно соединил в них в одно целое живость и пластичность симфонического стиля, жесткие структуры генделевских ораторий, аффектированную трагедийность итальянской оперы и простые народные интонации, характерные для немецкого зингшпиля.