Пресса

Юрий Темирканов: «Я не хочу быть неинтересным»

Сегодня вечером состоится один из главных концертов года: Заслуженный коллектив России академический симфонический оркестр Санкт-Петербургской филармонии под руководством Юрия Темирканова впервые выступит в Тель-Авиве. Собственно, главных концертов ожидается сразу два: 9 мая, когда маэстро Темирканов продирижирует Седьмую Шостаковича – в честь Дня Победы и 70-летия Государства Израиль, – и 10 мая, когда солировать с оркестром под управлением Темирканова будет самый изысканный пианист планеты Николай Луганский. В программе – Третий концерт Рахманинова и симфоническая сюита «Шехеразада» Римского-Корсакова.

Прибывший накануне маэстро Темирканов дал интервью ведущей радиопрограмм на «Кан Тарбут», «Кан Рэка» и «Коль ха-Музика» Юлии Цодыкс.

– Маэстро Темирканов, ваш концерт в Тель-Авиве 9  мая посвящен исполнению Седьмой «Ленинградской» симфонии Шостаковича. Эта симфония звучала в блокадном Ленинграде 9 августа 1942 года, что само по себе уже было подвигом и со стороны музыкантов, и со стороны слушателей. А что для вас значит эта война?

– Эта война – не просто историческое явление для меня, потому что моего отца расстреляли как партизана, комиссара. Так что она касается меня лично. 9 мая – это единственный, пожалуй, праздник, к которому я отношусь с огромным почтением. Именно по этой причине я подумал, что будет самым справедливым сыграть в этот день в Израиле Седьмую симфонию, которую в Питере впервые исполнил человек, с которым я очень дружил – Карл Ильич Элиасберг. Потом я работал с его же музыкантами, это был мой первый в жизни оркестр. И там было человек восемь из тех, кто играл в войну Седьмую Шостаковича.

– Своим оркестром вы руководите уже 30 лет. В то время как нынешние дирижеры оркестры часто меняют: несколько лет проходит – и следующее назначение... Как по-вашему, что дает такой стаж работы с одним коллективом?

– Это сегодня стало так, что дирижеры работают 4-8 лет с одним оркестром и расходятся. В России немножко по-другому. Мравинский работал до меня 50 лет. Если в коллективе нет недоразумений, то можно работать. Я люблю седые головы в  оркестре – они передают атмосферу, опыт, традиции. Передают молодым, как себя вести. Это куда важнее, чем выскочить и концерт Паганини лучше всех сыграть. В  особенности важна атмосфера в коллективе. Потому что если люди идут на работу с боязнью, с неприязнью, хорошей музыки не получится никогда.

– А по поводу седых голов в зале как дело обстоит?

– В Питере как раз среди слушателей много молодежи. Особенно в последнее время. Был период, когда одни старики ходили, а сейчас начала ходить молодежь. Я  уверен, что пока мы живы, пока человечество живо, классическая музыка будет жить совершенно точно.

– Шостакович ушел от нас почти полвека назад. Есть ли сегодня композиторы, которые волнуют вас так же, как композиторы прошлого?

– Ну почему же нет, есть великий композитор Щедрин, есть замечательный композитор Гия Канчели – а их, хороших-то, всегда ведь мало.

– Вы в нашей стране бывали и раньше, дирижировали Израильским филармоническим оркестром, и, насколько мне известно, встретились здесь со своим первым учителем скрипки...

– Да, это правда, замечательный был человек, и жена у него была замечательная, пианистка, она училась у Глазунова. Я каждый раз, приезжая сюда, ходил к ним, и это было трогательно до слез.

– Наверное, вы слышали о том, что на смену Зубину Мете в ИФО пришел 29-летний дирижер Лаав Шани. А вы всегда говорили, что дирижер – это профессия для тех, кому за пятьдесят...

– Вы знаете, и в 29 лет можно понять, дирижер он или нет. Но настоящим дирижером становятся во второй половине жизни. Опыт и мудрость –составляющие дирижерского искусства. Одаренность специфическая должна быть в каждой профессии. Для скрипачей одни данные должны быть, для пианиста другие, для  дирижера тоже должны быть данные от природы. А просто выйти и махать вниз-вверх руками – это не имеет отношения к дирижированию совсем. Нужно уметь работать с людьми – те, кто сидят перед тобой, должны быть уверены, что ты имеешь право стоять перед ними и делать им замечания. Без этого не получится ничего. 

– Юрий Хатуевич, вы будете писать мемуары?

– Нет. Несмотря на огромное количество встреч с самыми великими людьми. Но ведь люди, которые пишут воспоминания, они пишут в основном о себе. А это никого не интересует. Я не хочу быть неинтересным.

– А знаете ли вы, что в Израиле живет около 4000 черкесов?

– Знаю. Но, к сожалению, у меня нет никакой связи с этой общиной, потому что я приезжаю – и сразу репетиции, репетиции и отъезд. И я очень жалею об этом, просто никогда не хватает времени.

– Нужно будет все-таки устроить так, чтобы вы посетили их в какой-нибудь ваш приезд. Там очень интересно, очень вкусно и очень гостеприимно.

– Спасибо, если получится, я буду счастлив.

– Если говорить о программе вашего второго концерта, это опять-таки русская классика. Отчего?

– Любое великое музыкальное сочинение везде играется. Музыка не имеет национальности, все достижения величайших композиторов – это история, и это принадлежность всего народа. Мы Брамса любим так же, как Чайковского. Баха любим, потому что это Библия для музыкантов. Уметь играть только русскую музыку – это как флюс, который только с одной стороны раздувает.

Большой зал:
191186, Санкт-Петербург, Михайловская ул., 2
+7 (812) 240-01-80, +7 (812) 240-01-00
Малый зал:
191011, Санкт-Петербург, Невский пр., 30
+7 (812) 240-01-70
Напишите нам:
Часы работы кассы: с 11:00 до 20:00 (в дни концертов до 20:30)
Перерыв с 15:00 до 16:00
Вопросы направляйте на ticket@philharmonia.spb.ru
Часы работы кассы: с 11:00 до 19:00 (в дни концертов до 19:30)
Перерыв с 15:00 до 16:00
Вопросы направляйте на ticket@philharmonia.spb.ru
© 2000—2024
«Санкт-Петербургская филармония им. Д.Д.Шостаковича»