В этот вечер наряду со знаменитыми Концертом № 21 для фортепиано с оркестром Моцарта и Болеро Равеля прозвучат Четыре пьесы для оркестра Джачинто Шельси. Имя этого композитора, наряду, например, с Эдгаром Варезом отнесенного одним из ведущих российских музыковедов Левоном Акопяном к числу «Великих аутсайдеров музыки XX века», обрело известность лишь в последние годы его жизни, и признание музыки Шельси продолжает расти. Потомок древнего аристократического рода, первый из итальянцев применивший систему додекафонии, он общался и дружил с Жаном Кокто и Вирджинией Вулф, организовывал в Риме концерты новой музыки, на которых звучали сочинения Шенберга, Стравинского, Хиндемита, Прокофьева, Шостаковича. 

«Четыре пьесы для оркестра, каждая на одной ноте» (1959) – одно из самых известных произведений Шельси. Оно отразило мировоззренческий поворот, после которого композитор обратился к восточной философии и отказался от категории авторства, предпочитая называть себя проводником. 

 «Звуковысотный состав каждой из “Четырех пьес” ограничивается в основном одной нотой, но происходящие с нею события не лишены напряженности и даже драматизма: процесс преобразования абстрактной ноты в живой динамичный звук включает микрохроматические «модуляции», частые смены инструментовки, динамики, артикуляции и регистра, ритмическое дробление, «микрополиритмические» наложения различных партий, тремолирование, трели, вторжения ударных инструментов без определенной высоты звука». Сам композитор отмечал, что в этой партитуре «впервые в истории музыки был достигнут синтез статического и динамического элементов, всегда присутствующих в вибрации одного-единственного звука. За прошедшие с тех пор годы этому подражали [другие композиторы], и у некоторых из них, наверно, получалось лучше, чем у меня».

Джачинто Шельси – аристократ и «варвар», ультрамодернист и неоархаист, католик и буддист, маргинал и эксцентрик. «Всю вторую половину жизни он запрещал себя фотографировать (о его наружности мы можем судить только по ранним снимкам – на них он предстает джентльменом субтильного телосложения и отнюдь не сурового, аскетического или фанатичного вида, в неизменно изысканной одежде) и демонстрировал исключительную даже для высокородного аристократа избирательность в контактах с внешним миром, – пишет Левон Акопян, – Судя по всему, он очень дорожил репутацией затворника, согласного общаться лишь с крайне ограниченным кругом духовно близких людей. Свои мемуары, надиктованные на магнитофон в несколько приемов в 1970-х и в начале 1980-х годов, Шельси завещал опубликовать не ранее чем через двадцать лет после его смерти. Книга вышла (по-французски) в 2009 году».