Полина ВИНОГРАДОВА

В ночь с субботы на воскресенье в разных странах прошла общеевропейская акция «Ночь музеев». Специальные программы для зрителей подготовили и девяносто шесть петербургских музеев, выставочных и концертных залов, библиотек.

Посетителям Ночи музеев недолго приходилось оставаться в одиночестве.Организаторы шутят, что символом Ночи музеев можно считать огромные очереди на вход. Люди приезжают из всех районов города, разумеется, хотят обойти как можно больше культурных учреждений. Ночь музеев для многих обитателей «спальных» районов и пригородов – один из редких поводов выбраться в исторический центр, нарушить утомительный график «дом — работа — дом» и на целую ночь почувствовать себя полноправным хозяином города. До самого утра по улицам ходили толпы молодежи, особо сообразительные перемещались на велосипедах.

Ночь музеев снова объединила людей в общем стремлении что-то новое увидеть, интересное узнать. В какой музей мы ни заходили, удивлялись приветливости их работников и волонтеров: везде встречали как дорогих гостей, увлеченно все рассказывали и показывали, а прощаясь, непременно говорили: «Заходите к нам почаще».

Тема этого года «Свет и цвет». Каждый участник так или иначе пытался раскрасить и осветить досуг неспящих петербуржцев.

Мне в эту ночь довелось совершить путешествие в прошлое. Начался вечер с бала в Аничковом дворце – очень не хотелось упустить возможность научиться танцевать мазурку. Ровно в 18.00 в сторону Дворца творчества юных подтягивались обладатели единых билетов с картами и буклетами в руках: взрослые и дети, неформалы и старушки... Экскурсоводы просили не проходить мимо портретов бывших владельцев Аничкова дворца – сплошь царственные особы и фотографий выпускников этого лучшего в северной столице учреждения дополнительного образования – сплошь звезды высшего ранга. По стенам развешаны детские рисунки. «Сейчас дворец принадлежит детям», – повторяли сотрудники. Надо думать, что малышам, впервые здесь побывавшим (а таковых было немало), сразу же захотелось быть среди хозяев этого роскошного дворца – некоторые родители даже в этот поздний вечер интересовались, как записаться в кружки. В других залах фрейлины в нарядах эпохи Елизаветы Петровны обучали всех желающих настольным играм – ими развлекались светские дамы при дворе.

Но где же бал? Почему не слышна музыка? «Поторопитесь, сейчас начнутся танцы!» – говорили смотрительницы. Женщина в костюме императрицы и мужчина, одетый под ее фаворита, показывали, как танцевать контрданс – старинный танец английского происхождения, предшественник кадрили. Кавалеров не хватало, за исключением пары молодых людей, поддавшихся уговорам своих спутниц, и пятилетнего мальчонки, плясавшего ловчее своей мамы. Пришлось договариваться, кто кавалер, кто дама...

Сложный танец этот контрданс – а ведь дамы XVIII века танцевали его отнюдь не в кедах и джинсах, как мы сейчас. К тому же их головы украшали пышные парики, движения сковывали кринолины. Об этом ведущие напоминали каждый раз, когда девушки трясли волосами или сутулились. Главное на балу – держать осанку. Погрузиться в эпоху мешали толпы ходивших туда-сюда по дворцовым залам посетителей и постоянные напоминания «Проходим дальше, не задерживаемся!». Фоном этой суеты звучала дивная музыка, и танцующие кружились, стараясь не сбить с ног рассеянных зрителей.

Что ни говори, но люди падки на старину. Желающих побродить по дворцовым залам больше, чем тех, кто ищет в расписании проекты современных художников. В Строгановский дворец выстроилась очередь, в парадных анфиладах второго этажа люди ходили гуськом, к счастью, осторожно, и демонстрировали бережное отношение к экспонатам. Но у этого, на первый взгляд, праздного посещения шедевра Ф. Б. Растрелли на самом деле была серьезная цель – архитектурная викторина на внимательность и знание истории. Люди увлеченно пытались ответить на вопросы, но все угадывали безошибочно только блюдо бефстроганов: фамилию владельца дворца теперь можно увидеть в меню ресторанов и забегаловок.

Порадовало, с каким интересом зрители изучали буклет, выпущенный Русским музеем для викторины. Прежде чем войти, например, в Минеральный кабинет – свидетельство обширной просветительской деятельности рода Строгановых, все читали, что в архитектурном облике кабинета прочитывается образ римского Пантеона и он был задуман как святилище науки...

В эпоху старины далекой попали и посетители Театральной библиотеки, где состоялось дефиле исторических костюмов, выполненных студентами кафедры технологии сценического костюма Театральной академии под руководством Татьяны Слезиной. Студентки в одеяниях русских императриц (ах, какие шляпки!) мужественно выдержали фотовспышки и порой назойливое любопытство юных зрителей. Зато этот вечер стал звездным часом для воспитанников театра-студии «Театр-класс», который возглавляет Сергей Бызгу. Дети от пяти до тринадцати лет разыгрывали забавные и романтичные сценки по стихам А. С. Пушкина. Маленький библиотечный Зал русской драмы набился под завязку. Аплодисменты заглушали звонкие детские голоса. Премьера действа под предварительным названием «Поговорим о странностях любви» состоится осенью.

Для семейного досуга Ночь музеев подходит прекрасно. Смелые выходки современных художников начинались в 23.00 – в час, когда несовершеннолетним запрещено находиться на улицах без сопровождения взрослых. В двенадцатом часу началось представление в саду Музея петербургского авангарда. Странное действо, придуманное Глебом Ершовым и озвученное Владимиром Ранневым, называлось «Семь способов смотреть на чудо», имело подзаголовок «Цирк художников, или Семь перформансов с революционным финалом». Был аншлаг. Некоторые, по виду из тех, кто обитает в основном «на районе», живо обсуждали увиденное. Диапазон мнений весьма широкий: от фраз вроде «И это у них называется музыкой?!», «Это и есть авангард?!» до многозначительного «Санек, ты ничего не понимаешь в актуальном искусстве!».

Описывать увиденное – дело неблагодарное: Петр Швецов ставил пиявки на спины троим добровольцам, художница Лера Лернер выпускала из клетки ручных голубей (один голубок улетать не захотел и приземлился прямо на темечко пожилой зрительнице); поэт Роман Осьминкин рифмовал слово «мидии» со словом «медиа» и предлагал зрителям скушать этот морской деликатес с таким же аппетитом, как они ежедневно «кушают» новости... Влад Кульков разбрызгивал краску, светящуюся в темноте, Семен Мотолянец подвесил себя на дерево, предварительно водрузив на голову барабан... Даже если какой-нибудь Санек ничегошеньки не понял, он вряд ли остался равнодушным. Скорее всего, решил, что все здесь психи, но, может быть (почему бы и нет?), хотя бы немного изменил свое восприятие цвета и света.

Моя ночь завершилась в Филармонии, куда, как и в прошлом году, не прекращался поток слушателей с вечера до утра. В эту ночь вместе с публикой бодрствовали лучшие музыканты Петербурга: пианисты Николай Мажара и Петр Лаул, скрипач Михаил Крутик и многие другие. Задача у музыкантов, особенно тех, кто играл в «час волка», была непростая: не дать зрителям уснуть. Я не видела, чтобы кто-нибудь клевал носом. Напротив, молодые люди сетовали, что пропустили музыку Клода Дебюсси, которая звучала в два часа ночи...